Версия для слабовидящих
На прошлой неделе состоялся прямой эфир передачи «Нардеп» на радио "Искатель", где гостем была Уполномоченный по правам человека в Республике Хакасия Светлана Могилина
На прошлой неделе состоялся прямой эфир передачи «Нардеп» на радио "Искатель", где Уполномоченный по правам человека в Республике Хакасия Светлана Могилина и ведущий Алексей Кириченко вели разговор о работе регионального омбудсмена, правозащитной деятельности, прогнозах на будущее и теме СВО. Светлана Могилина ответила на вопросы ведущего. Публикуем полную версию интервью.
Алексей Кириченко:
— Добрый вечер, Хакасия, добрый вечер Юг Красноярского края, добрый вечер город Абакан. Сегодня пятница и на волнах радио «Искатель» программа «НАРДЕП». Наш сегодняшний гость, Уполномоченный по правам человека в Хакасии Светлана Могилина. Добрый вечер, Светлана Викторовна.
Светлана Могилина:
— Добрый вечер, Алексей Иванович.
Алексей Кириченко:
— Мы с вами встречались уже, можно сказать, давно, более полугода назад. Вы тогда практически только-только вступили в должность Уполномоченного по правам человека. И вот спустя эти более, чем полгода, наступило ли наконец у вас разочарование в вашей новой профессии?
Светлана Могилина:
— Могу сказать, что разочарование, слава богу, не наступило, а появился определенный вкус. Вкус того, чем я, собственно, сейчас занимаюсь, тем более, что мне было крайне и интересно, и удивительно, что за столько лет работы в органах государственной власти я определенные сферы просто не только не знала, но и не догадывалась о тех проблемах, которые были и есть в этих сферах.
Алексей Кириченко:
— Светлана Викторовна, осторожней, вы сейчас признаетесь в том, что вы, как в каком-то фильме, забыл название, «Небеса обетованные», «я ж не знала, как вы здесь живёте".
Светлана Могилина:
— Нет, я просто хочу сказать, что специфика работы, предыдущая моя, она напрямую была связана, прежде всего, с правоохранительными органами, и это, собственно говоря, никто никогда и не отрицал. И работа, она строилась в том числе и на взаимодействии с судебной системой, правоохранительных органов, и это, и в этом случае я могу сказать, что достаточно эффективно мы работали. А все, что касается нынешней сферы деятельности это, безусловно, социальная сфера, и поэтому, в целом за эти полгода я поняла, насколько серьезна проблематика состояния нашей социальной сферы в республике с точки зрения не только невкладывания денег, а с точки зрения незаинтересованности органов.
Алексей Кириченко:
— В своем докладе к Верховному Совету вы подчеркнули количество обращений. Я посмотрел, в 24-м году, по вашим данным, их поступило в аппарат Уполномоченного - 690. В этом году, к апрелю, 177. Это разве много?
Светлана Могилина:
— С точки зрения общей численности населения, проживающего в нашей республике, достаточно много. Больше могу сказать, на сегодняшний день, специально собираясь к вам на прямой эфир, поинтересовалась общими показателями обращений на 1 июля, на сегодняшний день у нас таких обращений уже 337.
Алексей Кириченко:
— Это значит, что люди к вам идут от безысходности или они стали видеть в аппарате уполномоченного, я ни в коем мере не принижаю работу предыдущего аппарата, реальную помощь каким-то этим людям, которые испытывают ту или иную проблему?
Светлана Могилина:
— Я думаю, то и другое, потому что к нам приходят те граждане, которые ранее обращались в институт уполномоченного повторно приходят. Мы изучаем те материалы, которые были ранее поданы. Если находим какую-то вариацию разрешения этой ситуации, то, безусловно, это делаем. Но основная часть, и я это прежде всего говорила в докладе, у нас сейчас специфика обращений больше связана с СВО, поэтому если мы берем с вами эти же 337 обращений, которые есть, то большая их часть как раз приходится на участников СВО, на членов их семей, и вот это то, чем ранее Институт Уполномоченного просто не занимался, а теперь занимается в полной мере.
Алексей Кириченко:
Слушайте, мне до сих пор казалось, что именно категория СВО и членов их семей в нашей стране на сегодняшний день это самые защищенные люди, как законами, так привилегиями.
Светлана Могилина:
— Я, во-первых, могу сказать, что согласно нормативных документов, принимаемых в последнее время, что на федеральном, что на региональном уровне, складывается именно такое представление об этом. Но человеческий фактор никуда не деть, к сожалению, не можем. Поэтому к нам приходят, жены участников СВО, которые эти меры социальной поддержки не получают по каким-либо причинам. А причины могут быть разные. Разные потому, что с них требуют какие-то дополнительные документы или им говорят о том, что они на эти льготы не обладают прав. И вот приходится разбираться для того, чтобы понудить в том числе и региональные, и муниципальные органы для того, чтобы эти меры были в полной мере выполнены. При этом я вот, пользуясь случаем, благодарю в том республиканскую прокуратуру, которая в том числе идет в суд без определенного круга лиц, которые защищают интересы участников СВО в части единовременной выплаты, которую не делала наша региональная власть, а которая на сегодняшний день по решению суда принята в интересах вот этого круга лиц, и сейчас они начали ее выплачивать. То есть, нормативка есть, А исполнять её некоторые не желают.
Алексей Кириченко:
— Но это же беда нашего бюджета, потому что бюджет не может выплатить вовремя зарплаты бюджетникам. Бюджет не может профинансировать, оплатить долги по питанию в детских садах. Вот сейчас в Усть-Абаканском районе большая проблема. В Абакане детей скоро будет нечем кормить, потому что долги. Ну и именно поэтому и участники СВО не получают, видимо.
Светлана Могилина:
— Нет, Алексей Иванович. К сожалению, как раз наоборот, они не выплачивают эти непосредственно суммы не потому, что у них нет в бюджете денежных средств, а потому что они доказывают, почему прокуратура вынуждена в суд идти, они доказывают то, что эти военнослужащие, находящиеся на СВО, не обладают правом на получение именно этой единовременной выплаты. Поэтому здесь разные юридические подходы, и вот приходится именно через суд доказывать, что исполнительная власть не права.
Алексей Кириченко:
— Единовременно вы платите 800 тысяч рублей? 400, 400, да? Тогда я не понимаю, а почему, правда, они не платят, если это контракт.
Светлана Могилина:
— В данной ситуации как раз и происходит то, о чем я вам говорю. Их просто понуждают по судебному решению сделать это.
Алексей Кириченко:
— Понимаете? Ну, а уголь, ЖКХ и все прочее участникам СВО это-то хоть и дается вовремя?
Светлана Могилина:
—Могу сказать, что в отношении этих мер социальной поддержки в том числе и по поступлению в ВУЗы. Не было, никаких обращений.
Алексей Кириченко:
То есть весь вопрос именно в деньги упирается?
Светлана Могилина:
— Упирается с одной стороны в деньги и еще есть такая, морально-этическая сторона вопроса, связанная с тем, что как решить тему, связанную с прохождением военной медицинской комиссии, потому что эта тема, она крайне болезненная и связана с тем, что ее нужно проходить не по месту их нахождения в отпуске, а именно на месте воинской части.
Алексей Кириченко:
А что это, извините, перебью, за Комиссия военно-медицинская?
Светлана Могилина:
— Которая определяет степень годности военнослужащего. Потому что у нас после получения ранения воин должен пройти освидетельствование на его годность, то есть для того, чтобы определить его группу. И в этой связи возникает определенный естественный вопрос. А если он не может быть, своим таким способом доставлен до этой воинской части, почему не пойти навстречу и не провести эту непосредственно комиссию где-то ближе к его дому, где он проходит реабилитацию? Нет. Пока вот то, что вы говорите нормативно, именно так звучит, и он должен проходить ее по месту нахождения в воинской части. И вот эта тема, она тоже стала вопросом не только у нас в субъекте, а во всех субъектах Российской Федерации.
Это было предметом на теме координационного совещания Уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации при Уполномоченном Москальковой Татьяне Николаевне, где мы непосредственно задавали эти темы, также как и иные темы, которые связаны с возвращением наших военнослужащих из плена и дальнейшая их судьба. По крайней мере, в свете нынешних всех нормативных документов они восстанавливают свое здоровье и опять отправляются на фронт. Вот в этой связи насколько с морально-этической стороны есть необходимость отправлениях обратно на фронт, а не для того, чтобы они проходили воинскую службу где-то в иных частях, которые не подвержены вот этому прямому соприкосновению.
Алексей Кириченко:
— Да, как все сложно оказывается. Я напомню нашим радиослушателям, что Светлана Могилина у нас сегодня в гостях в программе «Нардеп» Уполномоченный по правам человека в Республике Хакасия. И продолжая тему РЕАБИЛИТАЦИОННОГО ЦЕНТРА, возникает вопрос и недавно это вызвало, реакцию, это создание Республиканского РЕАБИЛИТАЦИОННОГО ЦЕНТРА для, как раз, людей, пришедших с СВО, на базе Маинского роддома, и власти республики отказали, как я понимаю, в создании этого республиканского центра.
Светлана Могилина:
— Да, я просто хочу обратить внимание, что эта тема, она возникла не вчера, она возникла именно в тот самый момент, когда, безусловно, наши бойцы, они приезжают на лечение, где им проходить это лечение, и в свете вот этих всех реорганизаций, которые проходили на площадке Министерства здравоохранения республиканского, и когда был создан этот перинатальный республиканский центр, то вы знаете прекрасно, что ряд роддомов, которые находились на территории муниципалитетов, были закрыты. И одним из таких роддомов как раз оказался роддом посёлка Майна в Саяногорске. И, естественно, закрывшаяся эта база, в том числе и самим мэром города Саяногорска обозначалась, как проблема, что если мы его как-то не будем включать в работу, то, к сожалению, его просто разрушат. Разруха придет. Да, придет то, что должно прийти, потому что у нас, к сожалению, такой опыт на территориях брошенных помещений… Консервацию нормально не провести, на них нет денег. И здесь вот сама материальная база, которая была оставлена в этом роддоме позволяет фактически, добавив в том числе материальное, оснастив оборудованием, сделать абсолютно полноценный реабилитационный республиканский центр, который будет работать на людей, которые вернутся у нас с СВО. Эта тема была мной озвучена как раз в ежегодном докладе, и я просила, чтобы власти приняли региональную государственную программу по реабилитации военнослужащих, участников СВО. Тем более, что привела конкретные примеры, другие субъекты уже сделали это, они действуют, тем более, что это республиканская программа или, пускай, областная программа, неважно. Программа работает в других субъектах не только по факту возвращения участников СВО, но и в том числе она работает с семьями военнослужащих, потому что некоторые из них находятся в достаточно тяжелом психологическом состоянии, требуется с ними работы и психологов, и других узких специалистов.
Алексей Кириченко:
— То есть там бы и психологи занимались?
Светлана Могилина:
— Конечно.
Алексей Кириченко:
— Боже, это же как важно, наоборот.
Светлана Могилина:
— Абсолютно верно. И это вот как раз позволяло бы работать системно с семьями, с детьми и самими военнослужащими. В качестве одного из примеров могу сказать, что недалее, как я уже сказала, вернулась с координационного совещания, которое проходило в Казани. А там такой реабилитационный центр был создан в 22 году, и он функционирует, естественно, в полном объеме. Больше могу сказать, вот в той же Иркутской области власти сначала замахнулись на строительство нового здания реабилитационного центра, посчитали, что это в принципе бюджету может обойтись в 6 миллиардов рублей. А далее, когда были сказаны, что не только у нас, но и в других субъектах денежных ресурсов на это нет, то в свете, опять же, укрупнения отдельных лечебных заведений они и выделили то помещение, которое ранее занимала областная больница и там создали реабилитационный центр, уже затратив на это полтора миллиарда, в том числе на условиях софинансирования из федерального бюджета. Но они, этим занимались и занимаются системно уже на протяжении последних двух лет. Мы же на сегодняшний день с вами находимся не на стартовой черте, мы находимся даже не подойдя к ней, потому что когда мы начинаем задавать эти вопросы непосредственно исполнительной власти, то они говорят что у нас это прописано в одной программе, потом в другой программе, то есть они в целом говорят о том что у нас это реализовывается, а по факту если мы с вами захотим посмотреть о тех деньгах или о тех мероприятиях, которые, в принципе, могут уложиться в систему реабилитации военнослужащих, то, к сожалению, этого просто вы не найдете. Вот почему я и говорила, что создание такой и принятие программы по реабилитации — это один из тех шагов, которые нужно было сделать вчера. И вчера же, уже подготовив какие-то первые документы, проектно-сметной документации определять место, где будут проходить реабилитацию наши военнослужащие. И вот такая площадка была найдена. И, к сожалению, без каких-то особых даже изучений, анализа этих условий, было просто сказано о том, что нет. И те площадки, которые у нас на сегодняшний день есть, это вполне достаточно для нас, для того, чтобы реабилитировать наших военнослужащих.
Алексей Кириченко:
— А, то есть, у нас достаточно наших мощностей? Да. А у нас какие мощности? Центр Лебедя?
Светлана Могилина:
— Центр Лебедя. Вот и все, что мы на сегодняшний день имеем, он небольшой, насколько я помню. Есть те же самые больницы, на которые сослались в Белом Яре, ну, я тоже считаю, что это не решение этой проблемы. Понимаете, когда все должно аккумулироваться вокруг конкретных специалистов. Так как вернутся люди, у которых специфические болезни, которые, безусловно, должны получать и хирургическую, и психологическую, и терапевтическую помощь, поэтому я поднимала вопрос, что к этому времени мы не только не будем оснащены каким-либо оборудованием, но у нас элементарно не будет специалистов-медиков. А если специалистов не будет, то сейчас, а может быть и вчера, - надо было отправлять целевиков для того, чтобы обучать их, в том числе в военной медицинской академии или на базе уже тех медиков, которые у нас есть, перепрофилировать их на определенные виды специализации, для того, чтобы у нас эти специалисты были, когда возникает такая потребность. Мы в этом направлении не делаем ничего.
Алексей Кириченко:
— Денег нет.
Светлана Могилина:
— Ссылают на это, но, понимаете, ещё раз пример привела. У других субъектов тоже тяжёлая ситуация, но они работают с центром, они говорят о необходимости софинансирования, которое позволяет им решать проблемы. Тем более, что в этой ситуации федерация всегда идет навстречу, когда речь идет об участниках СВО.
Алексей Кириченко:
— Знаете, а мне сейчас пришла шальная по-настоящему мысль в голову. Может быть, наше правительство не то чтобы молодо, а просто не знает историю Хакасии в силу того, что некоторые которые люди вовсе не из Хакасии, работают в команде Валентина Олеговича. Да и сам он не так давно живет в этом регионе. И, вероятно, многие забыли, с чем столкнулась Хакасия, когда закончилась, скажем так, афганская война. И когда туда пришли афганцы, которые не получали никакой ни психологической, ни специализированной вообще никакой помощи. И чем это обернулось для региона? Это же были натуральные…
Светлана Могилина:
— «Лихие годы»
Алексей Кириченко:
— Бандитические. И ведь они не на пустом месте, люди эти, брались. Люди, которые прошли опыт, имели уже в этих операциях, они не боятся, что экономическая ситуация в республике может так сложиться, в условиях нашего безденежного, господи, прости, что эти лихие годы, как сейчас мы в отдельно взятой республике строим коммунизм, так потом в отдельно взятой республике у нас получится бандитизм.
Светлана Могилина:
— Я, понимаете, не хотела бы пережить эти годы, потому что я могу сказать, что именно на мой период становления меня, как, собственно говоря, личности, пришлись эти все «лихие года». И мне бы очень сильно не хотелось, чтобы молодому поколению оказаться в этом состоянии. Почему я и говорю, что упреждать эти все вещи надо. Тем более, это касалось не только афганской войны. Я говорю о том, что давайте проведем определенную параллель завершения Великой Отечественной войны, когда фронтовики возвращались, и когда началась тоже не очень приятная ситуация 1946 года. Там тоже разгул бандитизма был, потому что, правильно вы сказали, люди, переступившие кровь, они, безусловно, совершенно иные с точки зрения психологии. И поэтому мы тоже должны быть абсолютно готовы. Поэтому если на эти проблемы не смотреть комплексно, то мы потом будем пожинать эти, к сожалению, отрицательные плоды.
Алексей Кириченко:
— Так и что в итоге мы можем сделать, ну вот кроме того, как озвучивать эту проблему и давить на исполнительную власть. Верховный Совет, парламент сможет, хотя это скажут, что в пику опять, у нас же все время какое-то раздвоение.
Светлана Могилина:
— Я думаю, что Верховный Совет, он вообще должен как бы не то что понудить, но и безусловно стать во главе всего этого действия. У нас действуют те же самые экспертные советы, я не помню, чтобы в рамках экспертного совета где-то обсуждалась тема о необходимости принятия региональной программы по реабилитации инвалидов и участников СВО. К сожалению, на сегодняшний день Комитет по социальной политике, занял абсолютно апатичную позицию, такое поведение не понужания, а просто свободного наблюдателя тех процессов, которые происходят на уровне исполнительной власти. Комитет, он просто обязан на сегодняшний день ставить эти вопросы более жестко и требовать от органов исполнительной власти решения этих вопросов.
Алексей Кириченко:
— Я думаю, в одной из программ мы обязательно вернемся к этой теме, обязательно спросим и руководителя социального комитета по социальной политике. Спасибо, что вы к нам пришли в студию. Дай вам Бог здоровья и успехов в вашем нелёгком деле. Мы, конечно, не обсудили и другие обращения наших граждан. Согласно вашему докладу, там ещё и ЖКХ, и прочее, прочее, прочее. Но это, значит, повод для встречи в большой программе в прямом эфире, больших гостей. Надеюсь, в конце лета мы увидимся!
Алексей Кириченко:
— Добрый вечер, Хакасия, добрый вечер Юг Красноярского края, добрый вечер город Абакан. Сегодня пятница и на волнах радио «Искатель» программа «НАРДЕП». Наш сегодняшний гость, Уполномоченный по правам человека в Хакасии Светлана Могилина. Добрый вечер, Светлана Викторовна.
Светлана Могилина:
— Добрый вечер, Алексей Иванович.
Алексей Кириченко:
— Мы с вами встречались уже, можно сказать, давно, более полугода назад. Вы тогда практически только-только вступили в должность Уполномоченного по правам человека. И вот спустя эти более, чем полгода, наступило ли наконец у вас разочарование в вашей новой профессии?
Светлана Могилина:
— Могу сказать, что разочарование, слава богу, не наступило, а появился определенный вкус. Вкус того, чем я, собственно, сейчас занимаюсь, тем более, что мне было крайне и интересно, и удивительно, что за столько лет работы в органах государственной власти я определенные сферы просто не только не знала, но и не догадывалась о тех проблемах, которые были и есть в этих сферах.
Алексей Кириченко:
— Светлана Викторовна, осторожней, вы сейчас признаетесь в том, что вы, как в каком-то фильме, забыл название, «Небеса обетованные», «я ж не знала, как вы здесь живёте".
Светлана Могилина:
— Нет, я просто хочу сказать, что специфика работы, предыдущая моя, она напрямую была связана, прежде всего, с правоохранительными органами, и это, собственно говоря, никто никогда и не отрицал. И работа, она строилась в том числе и на взаимодействии с судебной системой, правоохранительных органов, и это, и в этом случае я могу сказать, что достаточно эффективно мы работали. А все, что касается нынешней сферы деятельности это, безусловно, социальная сфера, и поэтому, в целом за эти полгода я поняла, насколько серьезна проблематика состояния нашей социальной сферы в республике с точки зрения не только невкладывания денег, а с точки зрения незаинтересованности органов.
Алексей Кириченко:
— В своем докладе к Верховному Совету вы подчеркнули количество обращений. Я посмотрел, в 24-м году, по вашим данным, их поступило в аппарат Уполномоченного - 690. В этом году, к апрелю, 177. Это разве много?
Светлана Могилина:
— С точки зрения общей численности населения, проживающего в нашей республике, достаточно много. Больше могу сказать, на сегодняшний день, специально собираясь к вам на прямой эфир, поинтересовалась общими показателями обращений на 1 июля, на сегодняшний день у нас таких обращений уже 337.
Алексей Кириченко:
— Это значит, что люди к вам идут от безысходности или они стали видеть в аппарате уполномоченного, я ни в коем мере не принижаю работу предыдущего аппарата, реальную помощь каким-то этим людям, которые испытывают ту или иную проблему?
Светлана Могилина:
— Я думаю, то и другое, потому что к нам приходят те граждане, которые ранее обращались в институт уполномоченного повторно приходят. Мы изучаем те материалы, которые были ранее поданы. Если находим какую-то вариацию разрешения этой ситуации, то, безусловно, это делаем. Но основная часть, и я это прежде всего говорила в докладе, у нас сейчас специфика обращений больше связана с СВО, поэтому если мы берем с вами эти же 337 обращений, которые есть, то большая их часть как раз приходится на участников СВО, на членов их семей, и вот это то, чем ранее Институт Уполномоченного просто не занимался, а теперь занимается в полной мере.
Алексей Кириченко:
Слушайте, мне до сих пор казалось, что именно категория СВО и членов их семей в нашей стране на сегодняшний день это самые защищенные люди, как законами, так привилегиями.
Светлана Могилина:
— Я, во-первых, могу сказать, что согласно нормативных документов, принимаемых в последнее время, что на федеральном, что на региональном уровне, складывается именно такое представление об этом. Но человеческий фактор никуда не деть, к сожалению, не можем. Поэтому к нам приходят, жены участников СВО, которые эти меры социальной поддержки не получают по каким-либо причинам. А причины могут быть разные. Разные потому, что с них требуют какие-то дополнительные документы или им говорят о том, что они на эти льготы не обладают прав. И вот приходится разбираться для того, чтобы понудить в том числе и региональные, и муниципальные органы для того, чтобы эти меры были в полной мере выполнены. При этом я вот, пользуясь случаем, благодарю в том республиканскую прокуратуру, которая в том числе идет в суд без определенного круга лиц, которые защищают интересы участников СВО в части единовременной выплаты, которую не делала наша региональная власть, а которая на сегодняшний день по решению суда принята в интересах вот этого круга лиц, и сейчас они начали ее выплачивать. То есть, нормативка есть, А исполнять её некоторые не желают.
Алексей Кириченко:
— Но это же беда нашего бюджета, потому что бюджет не может выплатить вовремя зарплаты бюджетникам. Бюджет не может профинансировать, оплатить долги по питанию в детских садах. Вот сейчас в Усть-Абаканском районе большая проблема. В Абакане детей скоро будет нечем кормить, потому что долги. Ну и именно поэтому и участники СВО не получают, видимо.
Светлана Могилина:
— Нет, Алексей Иванович. К сожалению, как раз наоборот, они не выплачивают эти непосредственно суммы не потому, что у них нет в бюджете денежных средств, а потому что они доказывают, почему прокуратура вынуждена в суд идти, они доказывают то, что эти военнослужащие, находящиеся на СВО, не обладают правом на получение именно этой единовременной выплаты. Поэтому здесь разные юридические подходы, и вот приходится именно через суд доказывать, что исполнительная власть не права.
Алексей Кириченко:
— Единовременно вы платите 800 тысяч рублей? 400, 400, да? Тогда я не понимаю, а почему, правда, они не платят, если это контракт.
Светлана Могилина:
— В данной ситуации как раз и происходит то, о чем я вам говорю. Их просто понуждают по судебному решению сделать это.
Алексей Кириченко:
— Понимаете? Ну, а уголь, ЖКХ и все прочее участникам СВО это-то хоть и дается вовремя?
Светлана Могилина:
—Могу сказать, что в отношении этих мер социальной поддержки в том числе и по поступлению в ВУЗы. Не было, никаких обращений.
Алексей Кириченко:
То есть весь вопрос именно в деньги упирается?
Светлана Могилина:
— Упирается с одной стороны в деньги и еще есть такая, морально-этическая сторона вопроса, связанная с тем, что как решить тему, связанную с прохождением военной медицинской комиссии, потому что эта тема, она крайне болезненная и связана с тем, что ее нужно проходить не по месту их нахождения в отпуске, а именно на месте воинской части.
Алексей Кириченко:
А что это, извините, перебью, за Комиссия военно-медицинская?
Светлана Могилина:
— Которая определяет степень годности военнослужащего. Потому что у нас после получения ранения воин должен пройти освидетельствование на его годность, то есть для того, чтобы определить его группу. И в этой связи возникает определенный естественный вопрос. А если он не может быть, своим таким способом доставлен до этой воинской части, почему не пойти навстречу и не провести эту непосредственно комиссию где-то ближе к его дому, где он проходит реабилитацию? Нет. Пока вот то, что вы говорите нормативно, именно так звучит, и он должен проходить ее по месту нахождения в воинской части. И вот эта тема, она тоже стала вопросом не только у нас в субъекте, а во всех субъектах Российской Федерации.
Это было предметом на теме координационного совещания Уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации при Уполномоченном Москальковой Татьяне Николаевне, где мы непосредственно задавали эти темы, также как и иные темы, которые связаны с возвращением наших военнослужащих из плена и дальнейшая их судьба. По крайней мере, в свете нынешних всех нормативных документов они восстанавливают свое здоровье и опять отправляются на фронт. Вот в этой связи насколько с морально-этической стороны есть необходимость отправлениях обратно на фронт, а не для того, чтобы они проходили воинскую службу где-то в иных частях, которые не подвержены вот этому прямому соприкосновению.
Алексей Кириченко:
— Да, как все сложно оказывается. Я напомню нашим радиослушателям, что Светлана Могилина у нас сегодня в гостях в программе «Нардеп» Уполномоченный по правам человека в Республике Хакасия. И продолжая тему РЕАБИЛИТАЦИОННОГО ЦЕНТРА, возникает вопрос и недавно это вызвало, реакцию, это создание Республиканского РЕАБИЛИТАЦИОННОГО ЦЕНТРА для, как раз, людей, пришедших с СВО, на базе Маинского роддома, и власти республики отказали, как я понимаю, в создании этого республиканского центра.
Светлана Могилина:
— Да, я просто хочу обратить внимание, что эта тема, она возникла не вчера, она возникла именно в тот самый момент, когда, безусловно, наши бойцы, они приезжают на лечение, где им проходить это лечение, и в свете вот этих всех реорганизаций, которые проходили на площадке Министерства здравоохранения республиканского, и когда был создан этот перинатальный республиканский центр, то вы знаете прекрасно, что ряд роддомов, которые находились на территории муниципалитетов, были закрыты. И одним из таких роддомов как раз оказался роддом посёлка Майна в Саяногорске. И, естественно, закрывшаяся эта база, в том числе и самим мэром города Саяногорска обозначалась, как проблема, что если мы его как-то не будем включать в работу, то, к сожалению, его просто разрушат. Разруха придет. Да, придет то, что должно прийти, потому что у нас, к сожалению, такой опыт на территориях брошенных помещений… Консервацию нормально не провести, на них нет денег. И здесь вот сама материальная база, которая была оставлена в этом роддоме позволяет фактически, добавив в том числе материальное, оснастив оборудованием, сделать абсолютно полноценный реабилитационный республиканский центр, который будет работать на людей, которые вернутся у нас с СВО. Эта тема была мной озвучена как раз в ежегодном докладе, и я просила, чтобы власти приняли региональную государственную программу по реабилитации военнослужащих, участников СВО. Тем более, что привела конкретные примеры, другие субъекты уже сделали это, они действуют, тем более, что это республиканская программа или, пускай, областная программа, неважно. Программа работает в других субъектах не только по факту возвращения участников СВО, но и в том числе она работает с семьями военнослужащих, потому что некоторые из них находятся в достаточно тяжелом психологическом состоянии, требуется с ними работы и психологов, и других узких специалистов.
Алексей Кириченко:
— То есть там бы и психологи занимались?
Светлана Могилина:
— Конечно.
Алексей Кириченко:
— Боже, это же как важно, наоборот.
Светлана Могилина:
— Абсолютно верно. И это вот как раз позволяло бы работать системно с семьями, с детьми и самими военнослужащими. В качестве одного из примеров могу сказать, что недалее, как я уже сказала, вернулась с координационного совещания, которое проходило в Казани. А там такой реабилитационный центр был создан в 22 году, и он функционирует, естественно, в полном объеме. Больше могу сказать, вот в той же Иркутской области власти сначала замахнулись на строительство нового здания реабилитационного центра, посчитали, что это в принципе бюджету может обойтись в 6 миллиардов рублей. А далее, когда были сказаны, что не только у нас, но и в других субъектах денежных ресурсов на это нет, то в свете, опять же, укрупнения отдельных лечебных заведений они и выделили то помещение, которое ранее занимала областная больница и там создали реабилитационный центр, уже затратив на это полтора миллиарда, в том числе на условиях софинансирования из федерального бюджета. Но они, этим занимались и занимаются системно уже на протяжении последних двух лет. Мы же на сегодняшний день с вами находимся не на стартовой черте, мы находимся даже не подойдя к ней, потому что когда мы начинаем задавать эти вопросы непосредственно исполнительной власти, то они говорят что у нас это прописано в одной программе, потом в другой программе, то есть они в целом говорят о том что у нас это реализовывается, а по факту если мы с вами захотим посмотреть о тех деньгах или о тех мероприятиях, которые, в принципе, могут уложиться в систему реабилитации военнослужащих, то, к сожалению, этого просто вы не найдете. Вот почему я и говорила, что создание такой и принятие программы по реабилитации — это один из тех шагов, которые нужно было сделать вчера. И вчера же, уже подготовив какие-то первые документы, проектно-сметной документации определять место, где будут проходить реабилитацию наши военнослужащие. И вот такая площадка была найдена. И, к сожалению, без каких-то особых даже изучений, анализа этих условий, было просто сказано о том, что нет. И те площадки, которые у нас на сегодняшний день есть, это вполне достаточно для нас, для того, чтобы реабилитировать наших военнослужащих.
Алексей Кириченко:
— А, то есть, у нас достаточно наших мощностей? Да. А у нас какие мощности? Центр Лебедя?
Светлана Могилина:
— Центр Лебедя. Вот и все, что мы на сегодняшний день имеем, он небольшой, насколько я помню. Есть те же самые больницы, на которые сослались в Белом Яре, ну, я тоже считаю, что это не решение этой проблемы. Понимаете, когда все должно аккумулироваться вокруг конкретных специалистов. Так как вернутся люди, у которых специфические болезни, которые, безусловно, должны получать и хирургическую, и психологическую, и терапевтическую помощь, поэтому я поднимала вопрос, что к этому времени мы не только не будем оснащены каким-либо оборудованием, но у нас элементарно не будет специалистов-медиков. А если специалистов не будет, то сейчас, а может быть и вчера, - надо было отправлять целевиков для того, чтобы обучать их, в том числе в военной медицинской академии или на базе уже тех медиков, которые у нас есть, перепрофилировать их на определенные виды специализации, для того, чтобы у нас эти специалисты были, когда возникает такая потребность. Мы в этом направлении не делаем ничего.
Алексей Кириченко:
— Денег нет.
Светлана Могилина:
— Ссылают на это, но, понимаете, ещё раз пример привела. У других субъектов тоже тяжёлая ситуация, но они работают с центром, они говорят о необходимости софинансирования, которое позволяет им решать проблемы. Тем более, что в этой ситуации федерация всегда идет навстречу, когда речь идет об участниках СВО.
Алексей Кириченко:
— Знаете, а мне сейчас пришла шальная по-настоящему мысль в голову. Может быть, наше правительство не то чтобы молодо, а просто не знает историю Хакасии в силу того, что некоторые которые люди вовсе не из Хакасии, работают в команде Валентина Олеговича. Да и сам он не так давно живет в этом регионе. И, вероятно, многие забыли, с чем столкнулась Хакасия, когда закончилась, скажем так, афганская война. И когда туда пришли афганцы, которые не получали никакой ни психологической, ни специализированной вообще никакой помощи. И чем это обернулось для региона? Это же были натуральные…
Светлана Могилина:
— «Лихие годы»
Алексей Кириченко:
— Бандитические. И ведь они не на пустом месте, люди эти, брались. Люди, которые прошли опыт, имели уже в этих операциях, они не боятся, что экономическая ситуация в республике может так сложиться, в условиях нашего безденежного, господи, прости, что эти лихие годы, как сейчас мы в отдельно взятой республике строим коммунизм, так потом в отдельно взятой республике у нас получится бандитизм.
Светлана Могилина:
— Я, понимаете, не хотела бы пережить эти годы, потому что я могу сказать, что именно на мой период становления меня, как, собственно говоря, личности, пришлись эти все «лихие года». И мне бы очень сильно не хотелось, чтобы молодому поколению оказаться в этом состоянии. Почему я и говорю, что упреждать эти все вещи надо. Тем более, это касалось не только афганской войны. Я говорю о том, что давайте проведем определенную параллель завершения Великой Отечественной войны, когда фронтовики возвращались, и когда началась тоже не очень приятная ситуация 1946 года. Там тоже разгул бандитизма был, потому что, правильно вы сказали, люди, переступившие кровь, они, безусловно, совершенно иные с точки зрения психологии. И поэтому мы тоже должны быть абсолютно готовы. Поэтому если на эти проблемы не смотреть комплексно, то мы потом будем пожинать эти, к сожалению, отрицательные плоды.
Алексей Кириченко:
— Так и что в итоге мы можем сделать, ну вот кроме того, как озвучивать эту проблему и давить на исполнительную власть. Верховный Совет, парламент сможет, хотя это скажут, что в пику опять, у нас же все время какое-то раздвоение.
Светлана Могилина:
— Я думаю, что Верховный Совет, он вообще должен как бы не то что понудить, но и безусловно стать во главе всего этого действия. У нас действуют те же самые экспертные советы, я не помню, чтобы в рамках экспертного совета где-то обсуждалась тема о необходимости принятия региональной программы по реабилитации инвалидов и участников СВО. К сожалению, на сегодняшний день Комитет по социальной политике, занял абсолютно апатичную позицию, такое поведение не понужания, а просто свободного наблюдателя тех процессов, которые происходят на уровне исполнительной власти. Комитет, он просто обязан на сегодняшний день ставить эти вопросы более жестко и требовать от органов исполнительной власти решения этих вопросов.
Алексей Кириченко:
— Я думаю, в одной из программ мы обязательно вернемся к этой теме, обязательно спросим и руководителя социального комитета по социальной политике. Спасибо, что вы к нам пришли в студию. Дай вам Бог здоровья и успехов в вашем нелёгком деле. Мы, конечно, не обсудили и другие обращения наших граждан. Согласно вашему докладу, там ещё и ЖКХ, и прочее, прочее, прочее. Но это, значит, повод для встречи в большой программе в прямом эфире, больших гостей. Надеюсь, в конце лета мы увидимся!
